Священнослужитель рассказал о недостоверности туристического стенда, установленного в Гусеве

НЕУТОМИМЫЙ ФАЛЬСИФИКАТОР АДЫЛОВ

23 декабря неутомимый фальсификатор Адылов установил очередной стенд по проекту БФУ имени И. Канта «Дороги русского солдата» в городе Гусеве неподалёку от несчастного недостроенного моста. Стенд посвящён событиям 1812 года и содержит недостоверную, а местами просто ложную информацию, с чем город Гусев можно «поздравить», точнее администрацию, как соучастницу установки этого стенда. Полностью разбирать текст этого дезинформационного стенда мы не будем. Обратим внимание только на то, как на стенде описано занятие Гумбинена в декабре 1812 года.

По версии данного дезинформационного стенда генерал (уточним: генерал-майор) Голенищев-Кутузов «…направил на юг КАЗАЧЬИ „ПАРТИИ“ (ОТРЯДЫ) ИЗ СОСТАВА ДОНСКОГО ПОЛКА ИЛОВАЙСКОГО 4-ГО И ОДНА ИЗ НАХ ВО ГЛАВЕ С ПОДПОЛКОВНИКОМ БАЛТИНЫМ ЗАНЯЛА ГУМБИННЕН. Документы архивов расходятся относительно точной даты этого события: в послужном списке командира полка Иловайского 4-го значится „10-го [то есть 22 по новому стилю] декабря“, а „Краткий журнал военных действий“ говорит, что это было „14-го [то есть 26-го по новому стилю] числа“.

В чём лжа? На самом деле генерал-майор Голенищев-Кутузов направил «на юг» не казачьи партии из состава донского полка Иловайского 4-го», а партии охотников (добровольцев). Эти охотники вызывались из всех полков, которые были под командованием Голенищева-Кутузова, а это были: Изюмский гусарский, Казанский драгунский, донские генерал-майора И. Д. Иловайского 4‑го, генерал-майора В. Д. Иловайского 12‑го, войскового старшины В. А. Кутейникова 6‑го, Перекопский крымско-татарский, Ставропольский калмыцкий, конно-казачий Тверского ополчения полки. По утверждению Платова, в самых лучших донских казачьих полках в декабре 1812 года осталось по 150 человек. В партии, направленной в Гумбинен было до 500 охотников. При этом сам полк Иловайского 4-го вместе со своим командиром остался при Голенищеве-Кутузове. Достоверно (звание, фамилия) известно участие только одного казака из полка Иловайского 4-го в набеге на Гумбинен. ОДНОГО!!! Остальные могли быть кем угодно: крымскими татарами, калмыками, драгунами, гусарами, ополченцами из Тверской губернии. Кстати, командиром этой партии охотников был подполковник Егор Максимович Балтин, командир конно-казачьего Тверского ополчения полка. Никакого отношения к полку Иловайского 4-го Балтин не имел. Балтины — это тверские помещики. Дезинформационный стенд об этом, конечно. умалчивает. Напротив, из его текста следует, будто подполковник Балтин возглавлял казачью партию полка генерал-майора Иловайского 4-го. А это ложь и дезинформация.

Следует предположить, что в охотничьих партиях, совершивших набеги на Гумбинен и Инстербург, казаки из полка Иловайского 4-го были в крайне незначительном количестве, так как в день занятия этих городов (26 декабря) этот полк почти в полном составе и во главе со своим командиром принял участие в бою к северу от Тильзита. Напротив, конно-казачий Тверского ополчения полк Балтина принял участие в набеге на Гумбинен и Инстербург практически в полном составе, а его командир возглавил одну из охотничьих партий.

К «послужному списку Иловайского 4-го» у современных историков особого доверия нет, так как он заполнялся на Дону после войны со слов самого Иловайского 4-го местными чиновниками, не имевшими никакого понятия о деталях событий в какой-то Пруссии. Иловайский 4-й мог говорить что угодно, проверить его слова никто не мог. Что сказал — то и записали. Поэтому он (да и многие другие донские казачьи генералы и офицеры) сильно злоупотребляли в описаниях своих подвигов. К занятию 26-го декабря 1812 года Гумбинена Иловайский 4-й и его полк прямого отношения не имел. Повторю, что достоверно известен только один казак его полка, участвовавший в этом набеге.

Адылов в своё время был повёрстан в казаки неким Данилевским. Это много объясняет.